Настоящая статья посвящена герою важного эпизода 1-й Пунической войны между Римом и Карфагеном (264-241 гг. до н.э.) - сражения при Тунете (или на р. Баград) в 255 г. до н.э., которое, хоть и не изменило исход войны, несколько лет оказывало на неё существенное влияние. В этом сражении между армиями, примерно сопоставимыми по численности (у карфагенян - 12 000 пехотинцев, 4 000 всадников, 100 боевых слонов, у римлян - 15 000 пехотинцев и 500 всадников), римское войско было окружено и практически полностью уничтожено, командующий попал в плен, а сам город Карфаген спасён. Командиром пунийской армии при Тунете был наёмник из Спарты по имени Ксантипп; его успех предвосхитил известную победу Ганнибала при Каннах (216 г. до н.э.). О жизни Ксантиппа за вычетом службы в Карфагене практически ничего не известно. Единственная деталь, которую сообщает греческий историк Полибий, - его «лаконское воспитание», означающее, что он получил классическую боевую подготовку спартанцев. Тем не менее, те навыки, которые Ксантипп продемонстрировал в бою (прежде всего умелое руководство элефантерией), «лаконское воспитание» дать ему не могло, и он явно овладел ими в какой-либо из эллинистических армий (вероятнее всего, эпирской, селевкидской или птолемеевской). Иными словами, Ксантипп был нетипичным спартиатом, одним из тех, кто выбрал профессию наёмника в кризисное для Спарты время. В статье предпринимается попытка рассмотреть тактику Ксантиппа при Тунете в свете эллинистического военного дела и особенно боевого применения слонов, чтобы выявить её типичность, или, напротив, оригинальность.

В статье актуализируется проблема взаимодействия английской миссии, руководства Добровольческой армии и горского правительства в 1919-1920 гг. На основе опубликованных источников и архивных документов автором продемонстрировано расхождение между пониманием ситуации в регионе на уровнях Лондона, мирной конференции в Париже и той политикой, которую в регионе проводили участники английской миссии и руководство Добровольческой армии. Впервые северокавказский регион и история Горской республики помещаются в широкий контекст международных отношений, в рамках которого выявляются различные представления о судьбе региона у британских властей, руководства Добровольческой армии, представителей горского правительства. Исходя из этих представлений осуществлялась реальная политика. Новизной исследования стало изучение ситуации на Северном Кавказе с позиции геополитических интересов Лондона, который видел в нем продолжение своей ближневосточной политики. Если рассматривать ситуацию в пределах сугубо Большого Кавказа, то в большей степени интерес проявлялся именно к Южному Кавказу, северная часть региона играла вспомогательную роль. Были выявлены общие и особенные черты в позициях руководства Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) и Русского политического совещания (РПС). РПС рассматривало Большой Кавказ как единую и неотъемлемую часть России. С. Д. Сазонов, бывший имперский министр иностранных дел, не видел шансов на успех в получении независимости кавказскими республиками. А. И. Деникину приходилось действовать в конкретных условиях и реальных обстоятельствах, и такой военной активности на Южном Кавказе, как на Северном, он себе в тот момент позволить не мог. Для англичан, прибывших на Кавказ, Горская республика не была приоритетной задачей, вопрос ее признания их мало занимал. Миссия была военной и политикой заниматься приходилось по необходимости, первоначально такой задачи не ставилось.

В статье анализируется история завоевания испанцами индейцев тарасков Мичоакана, территория которых располагалась у западных границ сильнейшего в древней Мексике государства ацтеков. В работе отмечается, что тараски вплоть до прихода испанских завоевателей упорно сопротивлялись ацтекам и находились с ними в состоянии вражды. Автор отмечает некоторые особенности покорения испанцами этой части доколониальной Мексики. В то время как история завоевания ацтеков известна упорным сопротивлением конкистадорам, подчинение тарасков прошло относительно мирно. Этому способствовало отсутствие согласия среди аборигенов в борьбе с завоевателями: тараски не согласились пойти на создание военного союза с ацтеками, заподозрив их в коварстве. В статье подчеркивается, что политика и практика устрашения со стороны Э. Кортеса и его окружения также оказали свое влияние. Последний доиспанский правитель тарасков Тангахоан после некоторых колебаний признал власть испанского короля и в 1525 г. принял крещение. Тем не менее, Тангахоан был казнен (сожжен на костре) 14 февраля 1530 г., не сумев выполнить очередное требование официального королевского чиновника и завоевателя Н. де Гусмана, касающееся дани. В статье в основных чертах отмечается специфика политики испанских завоевателей по отношению к тараскам. Как мирно признавшие власть конкистадоров, правители Мичоакана почти на полвека сохранили свои права. Только с 1565 г., когда умер младший сын Тагахоана и последний правитель тарасков Антонио Уицименгари, начинается собственно колониальный период истории Мичоакана. Автором подчеркивается важность использования системы общинных структур тарасков в организации испанцами местного управления, покоренными индейцев. Тараски принимали участие в военных походах испанцев, подавлении восстаний. Потомки их древней элиты занимали командные должности в организации сбора дани, рабочих отрядов для реализации первых строительных проектов колонизаторов. В статье коротко отмечаются особенности христианизации тарасков, связанные с личностью епископа В. де Кирога (умер в 1565 г.), пытавшегося в Мичоакане воплотить идеи Т.Мора и глубоко почитаемого тарасками вплоть до наших дней как «отца народа».

Авторы статьи выявляют ценность и политическую направленность работ историков казачьего зарубежья о развитии Дона и Кубани на протяжении 1920-х гг. Тема работы актуальна для переосмысления особенностей новой экономической политики 1921-1929 гг. на Юге России, для выяснения дискурса публикаций историков казачьего зарубежья первого поколения. Новизна исследования состоит в сравнении уровня осведомлённости и оценок нэпа в казачьей, социалистической и либеральной исторических традициях зарубежья, во введении в научный оборот ряда публикаций периодической печати 1920-х гг. Исследованы такие важные аспекты темы, как оценки экономического состояния Дона и Кубани, сословных и классовых отношений, большевистского режима и его политико-идеологических кампаний в казачьих регионах, повседневности. Выяснена организационная структура общественных объединений, архивных и научных учреждений казачьего зарубежья, повлиявшая на отбор и направленность исторических сведений. Сделаны выводы о близости алгоритмов анализа и политической направленности работ историков казачьего зарубежья (П. Л. Макаренко, Ф. А. Щербины, С. Г. Сватикова), российских историков социалистического направления (С. С. Маслова, С. О. Португейса) и представителей либерального направления (П. Н. Милюкова, С. Н. Прокоповича и др.). Отмечены взаимосвязи между оценками событий Гражданской войны, новой экономической политики и коллективизации в исторической традиции казачьего зарубежья 1920-1930-х гг. Выявлены проявления противоречий в оценках новой экономической политики 1920-х гг. на Дону и Кубани исследователей - «единонеделимцев» и «самостийников». Отмечена компромиссная позиция Ф. А. Щербины в данный период. Предпринята попытка реконструировать круг источников информации, изученных историками - представителями первого поколения казачьего зарубежья: экономической и социально-демографической статистики, этнографических наблюдений, работ советских публицистов, сообщений советской и эмигрантской периодической печати.

Первая половина XX века - это эпоха кризиса и крушения колониальной системы, становления национальных государств Азии и Африки. Во многих новообразованных государствах мусульмане составляли большинство или значительную часть населения, имели место тенденции отождествления этнической и религиозной идентичностей. Освободительное движение в Британской Индии, наряду с главным антиколониальным содержанием, дало один из примеров подобного тренда - всплеск мусульманского национализма под лозунгом признания уммы-общины отдельной нацией, увенчавшийся разделом страны и созданием двух новых государств. В этой связи значительный научный интерес представляют религиозно-философские взгляды индийских политиков, как сторонников единой секулярной страны, так и приверженцев идеи раздела. В настоящей статье автор ставит задачу дать анализ воззрений мусульманина по вере, выдающегося борца за независимость Индии Абул Калам Азада (1888-1958), крайне мало изученного в отечественной науке. Подлинный маулана - мусульманский ученый, один из лидеров ведущей политической партии страны Индийского национального конгресса (ИНК), соратник Ганди и Неру, какими религиозно-философскими мотивами руководствовался он? Статья основана на объективно-критическом анализе оригинальных источников. Азад родился в Мекке в 1888 г. В 1890 г. его семья переехала в Калькутту. В юности он получил традиционное мусульманское образование. В 1912 г. Азад вступил в крупнейшую партию Индии - Индийский национальный конгресс (ИНК). С 1920 г. непрерывно входил в состав высшего органа партии - Исполнительный комитет. Дважды избирался президентом Конгресса в 1923 и 1940 гг. С 1947 г. и до конца своих дней занимал пост министра просвещения Индии. Религиозное мировоззрение Азада являлось основой в его позиции по вопросам методов достижения Индией независимости, участия Индии во Второй мировой войне на стороне стран антигитлеровской коалиции, решения религиозно-общинной проблемы. Азад выступал за пересмотр исламского учения с опорой на Коран, призывал мусульман участвовать в национально-освободительной борьбе против метрополий, был сторонником секуляризации общественной жизни, призывал к терпимости в отношении других религий и признавал единство всего человечества. В статье, впервые в отечественной индологии, будет представлена позиция Азада по таким вопросам, как проблема толкования Корана, познание Бога, проявление Бога, отношение верующих к своим врагам, взгляд на христианство и другие религии, единство человечества, ислам и свобода.

Статья посвящена недостаточно изученному вопросу участия партизанских отрядов Ставропольского края в боевых действиях 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса против немецко-фашистских захватчиков в октябре - ноябре 1942 г. В статье на основе журнала боевых действий 10-й гвардейской Кубанской кавалерийской дивизии, наградных документов партизан, материалов из фондов Государственного архива Ставропольского края о партизанском движении на Ставрополье в годы Великой Отечественной войны, воспоминаний участников сражений и боев и других источников анализируются факты, касающиеся вопросов формирования 4-го сводного партизанского кавалерийского полка, его структуры, комплектования личным составом, рассматриваются условия вхождения в состав названной дивизии и причины выхода из нее, описываются ход боевых действий и их результаты, приводятся примеры мужества и героизма, факты гибели партизан. Данная тема затрагивает такое довольно редкое явление в годы Великой Отечественной войны, как вхождение сводного партизанского полка на правах воинской части в состав кавалерийской дивизии Красной армии для решения задач, несвойственных партизанским формированиям. Полк просуществовал сравнительно небольшой промежуток времени. Потеряв своего первого командира, несмотря на принятое решение о выходе из состава дивизии, партизаны были вынуждены участвовать в кровопролитных боях за село Ачикулак, где вновь понесли большие потери. Проведенный анализ показал сложный характер совместного применения разнородных сил, подчиненных военному командованию и местному гражданскому руководству, стремление партизан к выходу из состава действующей армии для действий в тылу противника согласно своему предназначению.

Актуальность темы - в стратегическом значении Тибета как в первой половине ХХ в., так и сейчас. Исторический анализ международной конкуренции по проблеме статуса Тибета позволяет сделать важные теоретические выводы о типологии международных отношений и форм государственности на Востоке. Новизна работы в том, что автор вводит в научный оборот новые источники на иностранных языках. Выявлены изменения статуса Тибета в контексте конкуренции великих держав, различия типологии форм политико-территориального устройства в китайской и западной политических традициях. Автор определил, что Симлская конвенция 1914 г. сохранила статус Внешнего Тибета как части государственной территории Китая и китайский сюзеренитет над Внешним Тибетом. Симлская конвенция признала Внешний Тибет автономным государством с правами политической автономии. Но этот международный акт ограничил позиции Китая в Тибете. Китай получил право наблюдать за положением дел во Внешнем Тибете, не более того. Британская Индия обрела больше возможностей во Внешнем Тибете, чем Китай. Страны Запада и Китай воспринимали смысл Симлской конвенции противоположно, в соответствии со своими политическими и правовыми традициями. Поэтому Китай отказался ратифицировать Симлскую конвенцию. После заключения Симлской конвенции Тибет старался выйти из состава Китая и обрести официальное признание суверенитета. Автор дает трактовку видов территориально-политического устройства, раскрывая различия между унитарным, федеративным, конфедерацией, монархической унией и формами автономий в унитарных государствах. Отмечена однотипность вассальных государств в китайской традиции и автономных образований - в западном понимании. С точки зрения Китая, Тибет входил в геополитический пояс вассальных политических образований, не имевших независимости. Китай хотел, чтобы Великобритания и США отменили политическую автономию Тибета и разрешили установить военный и административный контроль Китая над Тибетом. Эти интересы Китая не нашли поддержки Британской империи и США.

В статье рассматривается начальный этап политических реформ во Флоренции, избавившейся от «тирании» Медичи в ноябре 1494 г. Всплеск единения во время ноябрьского переворота, довольно скоро сменился разделением горожан на группы, отстаивающие различные варианты организации системы управления государством (режим оптиматов либо расширение демократии). Противоборство олигархической и демократической тенденций проявилось как при осуществлении институциональной реформы (учреждение Большого совета 23 декабря 1494 г.), так и в процессе продвижения закона о «всеобщем мире» и «шести бобах». Привлеченный к исследованию материал позволяет составить представление не только о характере политических процессов в обществе на стадии его реформирования, но и обратиться к проблеме влияния на них духовного лидера Флоренции - проповедника и пророка Джироламо Савонаролы. Установление «всеобщего мира», связанное с прекращением старой вражды сторонников и противников Медичи, должно было способствовать реинтеграции общества после политических потрясений конца 1494 г., что было особенно важно для сохранения «флорентийской свободы», как внутренней (гарантия против тирании), так и внешней (с началом Итальянских войн (1494-1559) актуальность угроз возросла). И если первая часть закона практически не вызвала возражений, то вторая, связанная с правом апелляции на решения Синьории о наказании государственных и уголовных преступников, породила массу споров, во-первых, о необходимости подобного шага, а во-вторых, об апелляционной инстанции (причем, в обоих случаях опасения были связаны с возможностью попрания принципа «fiorentina libertas»).

В статье речь идет о создании и направлениях деятельности Кавказского горного общества на рубеже XIX -начале XX вв. Кавказское горное общество сыграло важную роль в становлении туризма на Северном Кавказе, в исследовании Кавказских Минеральных вод, Кавказских гор, изучении многонационального региона. Общество объединило ученых, краеведов, топографов, фотографов, инженеров, писателей, учителей России. Значительное место в поле деятельности членов Общества занимала экскурсионная работа. Общество организовывало экскурсии для жителей Кавказских Минеральных вод, туристов, приезжающих из разных мест Российской империи, Западной Европы. Основное внимание было уделено проведению экскурсий для учащихся учебных заведений Российской империи, которые знакомились с удивительными местами, историей, культурой, природой Кавказа. Обществом было разработано 16 маршрутов, начиная от экскурсий по Кавказским Минеральным водам до маршрутов по военным дорогам - Грузинской, Осетинской, на Эльбрус, Казбек. Одним из направлений в работе Общества была издательская деятельность. Члены Общества издавали «Ежегодник Кавказского горного общества в гор. Пятигорске» и «Вестник Кавказского горного общества», а также брошюры, в которых нашли отражение наблюдения по истории, археологии, геологии, ботанике Северного Кавказа. Кавказское горное общество проводило археологические работы, заботилось об охране археологических памятников. Общество открыло библиотеку, в которой были представлены уникальные коллекции книг по истории Северного Кавказа, карты, справочные материалы. Кавказским горным обществом была проделана большая работа по созданию музея, в котором были представлены материалы по геологии, ботанике, энтомологии, палеонтологии, археологии, фотографические снимки выдающихся мест Кавказа, на основе которого был создан Пятигорский краеведческий музей. Кавказское горное общество положило начало всестороннему изучению Северного Кавказа, развитию северокавказского краеведения, заложило исследовательские и практические традиции, которые были восприняты учеными и научными учреждениями в советский период. развитию краеведения на Кавказских Минеральных Водах. В поле деятельности ученых Общества было изучение истории, археологии, географии, природы, флоры и фауны региона. Совместная деятельность ведущих ученых столичных городов России с провинциальными учеными, краеведами способствовала формированию научного диалога, выражавшегося в более углубленном изучении Северного Кавказа.

В российской историографии уже не первое столетие продолжаются споры о возможных причинах происхождения восточнославянских / древнерусских городов. Сегодня сосуществуют гипотезы 1) о том, что города являются продуктами государственной власти; 2) на их возникновение повлиял торгово-ремесленный фактор, 3) на градообразование оказали влияние нужды обороны, 4) города возникли из сельских поселений как административные центры славянских племен / союзов племен и были вызваны к жизни потребностями в координации усложнявшейся социальной и политической жизни. Такие гипотезы стали появляться еще в XVIII в., в тот период, когда на основе европейского рационализма стали складываться черты классической европейской модели исторической науки. Историографическими источниками для нашего исследования выступили (большие) национальные истории, очерковые разновидности исторических нарраций, научные исследования, исторические описания, учебные книги по истории и др. Анализ историографических источников XVIII в. позволил выявить два близких взгляда, оказавших влияние на формирование гипотезы о городе как административном центре округи. Основой первого взгляда стала появившаяся во второй половине XVIII в. стадиальная теория развития человечества, универсальный характер которой позволял гипотетически представить не только разницу в «кочевой» (дикость) и «оседлой» (варварство) стадиях, но и обратить внимание на оседлое население, которое должно было селиться в определенных местах - «селах» - поселениях земледельцев, некоторые из которых становились городскими поселениями. Второй взгляд сформировался на основе интерпретации сообщений исторических источников (летописей). Историки обратили внимание на отдельные славянские племена, которые создавали свои «грады» («огороженные села»). К концу XVIII в. А. Л. Шлёцер в учебных книгах по истории и в научных исследованиях обратил внимание на город, как продукт изменения хозяйственной деятельности населения и административный центр славянских обществ.

Статья посвящена сравнительному анализу исторических представлений русских и белорусов о наследии Древней Руси. На материалах топонимических преданий и легенд, сюжетов былинного эпоса, духовных стихов, обрядовой поэзии рассматриваются особенности отношения русского и белорусского народов к персонажам и событиям древнерусской истории. Выявлены параллели в откликах на деятельность князя Владимира по укреплению государственного единства Руси, осмыслении с помощью элементов ландшафта образов русских княгинь Ольги и Рогнеды, участия народа в комплектовании дружинных слоёв. Образы богатырей-змееборцев рассматриваются в контексте представлений о противостоянии христианства и архаических верований в эпоху Владимира I и его наследников. В то же время олицетворением наследия дохристианской Руси выступал былинный Волх Всеславьевич, записи былины о котором фиксировались в северных русских губерниях вплоть до середины XIX в., а в белорусских сказках этого времени нашел отражение образ князя-оборотня. Отражение следов династических связей Древней Руси с европейскими государствами в былине о Соловье Будимировиче рассмотрено в аналогии с обрядовыми текстами, когда все основные образы: приезд жениха-иноземца из-за моря на кораблях, возведение «терема», изображение жениха как соловья в саду невесты, приход невесты в златоверхие палаты жениха и др. представлены в русской и белорусской свадебной поэзии. На материалах топонимических преданий охарактеризованы схожие сюжеты, связанные с татарским нашествием. Особенность белорусских исторических представлений автор усматривает в том, что народные версии истории эзоповым языком волшебных сказок, духовных стихов, обрядовой поэзии противостояли историческим концепциям захватчиков память о единстве и величии Древней Руси, восхваляли подвиги древнерусских богатырей, обосновывали необходимость борьбы с социальным и конфессиональным гнётом. Несмотря на различие исторических условий, в которых формировались, народные представления русских и белорусов, их сюжеты и образы носят во многом тождественный характер. Схожие тексты выполняли интегрирующую функцию, сохраняли память о героях и подвижниках, наделяемых типичными чертами народного характера. При всех обобщениях, гиперболизациях, местных проявлениях идентичности, этнокультурных и конфессиональных стереотипов русские и белорусы не искажали главного смысла своего историко-духовного единства.

В статье показано, какие проблемы интересовали ученых-гуманитариев и публицистов в довоенный период советской истории и как эти проблемы освещались с новых методологических позиций. Рассматриваются работы, созданные в это время историками старой школы, подчеркивается, что даже в статьях, написанных авторами, не писавших с точки зрения марксистской теории, большое внимание уделяется проблемам жизни народных масс, проявлениям классовой борьбы, общественным отношениям в ставропольских селах. Освещается деятельность краеведческих обществ и организаций. Большое внимание исследователи уделяли проблемам аграрной истории Ставрополья, работы этого времени, как правило, затрагивают одновременно досоветский и советский периоды, так как в большинстве из них дается сравнительный материал. В 1920-е гг., когда еще не были определены пути развития сельского хозяйства, практические потребности аграрного сектора вызывали повышенное внимание к вопросам развития кооперации, формам землевладения и землепользования в прошлом. Перестройка экономики на социалистический лад в конце 1920-х - начале 1930-х гг. отражена в публицистических статьях партийных и советских руководителей. Наиболее актуальной тематикой для исследования стала в рассматриваемом периоде история революционного движения и борьбы за власть советов. В статье рассмотрена деятельность Истпартов - комиссий по истории революционного движения и гражданской войны. Показано, что эти организации, в том числе и ставропольский истпарт, много сделали для сбора и публикации материалов по этой теме. Дан анализ журнальных публикаций, выявлены ошибки, допущенные авторами. Характерная для 1920-х годов широкая публикация воспоминаний участников революционных событий не сопровождалась критической проверкой, поэтому по поводу статей, содержащих неверные сведения или спорную оценку событий, возникали дискуссии, в которых принимали участие и историки, и участники событий. Дана характеристика обобщающим работам по истории Октября и гражданской войны на Ставрополье.

В статье рассматривается место и значение сюжетов о чудесах в Повести временных лет, под которыми понимаются повествования о неожиданных, сверхъестественных событиях, происходящих по воле Бога и разрешающих какие-то земные проблемы. Чудо представляет собой жанр древнерусской литературы, встречающийся преимущественно в составе житий. Спецификой чудес как устойчивых литературных элементов в летописях является их полисемантичность, приобретаемая во взаимодействии с другими частями летописного текста. Чудеса являются неотъемлемой частью картины мира древнерусских жителей, и потому исследование репрезентации феномена «чуда» в летописных текстах является важным и необходимым для реконструкции ментальности и повседневных практик этих людей. Маркером «чудесного» в Повести временных лет выступает эмоционально нагруженное описание какого-либо события, вызвавшего удивление или любопытство. В статье показаны способы репрезентации и роль «удивительного» в тексте Повести временных лет, сохранившемся в Лаврентьевской, Ипатьевской, Радзивиловской, Новгородской первой (старшего и младшего изводов) летописях. «Чудесное» как часть «удивительного» рассматривается как символическое выражение идеи проявления божественной силы и божественного попущения через волхвов, монахов Киево-Печерского монастыря, первых русских святых Бориса и Глеба, предложенной условным автором Повести временных лет. Доказывается, что в Повести временных лет имеет место противопоставление чудес волхвов чудесам праведников посредствам приписывания волхвам черт библейских лжепророков и акцентирования внимания на «неудивительности» их чудес. Это может быть объяснено тем, что предшествующий Повести временных лет летописных свод составлялся под впечатлением ростовского восстания 1071 г., возглавляемого волхвами из Ярославля. Предпринята попытка раскрыть текстуальные связи летописных чудес с известными источниками Повести временных лет: Хроникой Георгия Амартола, Откровением Мефодия Паттарского, переводными (Житие Василия Нового) и древнерусскими агиографическими произведениями (Киево-Печерский патерик, Сказание о Борисе и Глебе), книгами Ветхого и Нового заветов. Выявляются возможности применения междисциплинарных методов в исследовании древнерусских исторических источников.

В статье исследуется материал, позволяющий получить представление об основных принципах и масштабах организации, а также предоставления социальной помощи в предреволюционной России и России первых лет существования советской власти. На конкретных примерах показано, что к началу XX в. страна имела устойчивую традицию к оказанию различных видов помощи социально недостаточному населению, прежде всего, за счет личной и организованной частной благотворительности, а также деятельности российских благотворительных ведомств полугосударственного, полуобщественного характера. При этом автор делает вывод об абсолютной недостаточности мер и масштабов оказания социальной помощи населению со стороны самого государства, ставшей одной из причин социального взрыва 1917 г. В статье показано, как новая власть с первых же дней приступила к формированию полноценной правовой базы для реализации одного из программных положений большевиков по всеобщему обеспечению каждого нетрудоспособного по его потребностям. Декретом о социальном обеспечении трудящихся от 31 октября 1918 г. регулировалось обеспечение всех случаев, связанных с утратой средств к существованию, как вследствие временной нетрудоспособности, так и вследствие постоянной нетрудоспособности. Новый закон обязал создаваемые новой властью органы социального обеспечения заниматься принятием предупредительных мер против заболеваний, увечий, инвалидности и др. Каждый трудящийся получил право, в случае заболевания, на все виды врачебной помощи. Обговаривал закон и право каждого потерявшего трудоспособность или работу (не по своей вине) на получение пособия или пенсии.

В данной статье, опираясь на архивные источники и материалы периодических изданий, автор рассматривает процесс воздействия нового политического курса эпохи «оттепели» на состояние советской культуры и специфику культурной политики партийно-государственного руководства в контексте ее реализации на местах на примере деятельности профессиональных театрально-зрелищных объединений Краснодарского и Ставропольского краев. В работе подробно анализируется процесс формирования новых направлений в репертуаре музыкальных произведений, театральных постановок и эстрадного репертуара в контексте региональной тематики. Проблема привлечения местных авторов была злободневной, т.к. согласно партийным указаниям эстрадные программы, театральные постановки на местном материале должны были не только «выводить на сцену положительного героя» как пример для тружеников региона, но этот герой должен быть понятным и близким местным жителям. В духе единства теории и практики, провозглашенной новыми партийными вождями, использование образов положительных персонажей из местных приведет к росту энтузиазма тружеников, а значит, к подъему экономики регионов. Автор уделил внимание оживлению деятельности в конце 1950-х - начале 1960-х гг. жизни музыкальных и театральных общественных организаций Южной провинции на примере местных отделений Всероссийского хорового и Всесоюзного театрального обществ. На основе анализа источников показана многогранная работа профессиональных театрально-зрелищных объединений Кубани и Ставрополья по художественному воспитанию юных зрителей, освещены новые формы и этой работы. Особое внимание автор обратил на расширение этой деятельности в селах Кубани и Ставрополья. В статье прослеживается небывалый ранее процесс развития самодеятельного искусства и на его основе выявление народных талантов. В совокупности с шефством профессиональных актеров, музыкантов, режиссеров это привело к появлению в регионах качественной музыкально-театральной подготовки из числа местных жителей и созданию мощных творческих коллективов, которые могли соперничать с профессионалами. Следствием этого стало присвоение лучшим самодеятельным коллективам статуса профессиональных и даже академических ансамблей и театров. В рамках данной статьи поднят вопрос о таком новом явлении в художественной жизни южной провинции эпохи «оттепели», как организация гастролей зарубежных артистов по городам Ставрополья и Кубани.

В статье прослеживается динамика развития кризисных тенденций, с одной стороны, внутри капиталистического мира, обусловленных итогами Первой мировой войны и заключением Версальского мирного договора, с другой, -между капиталистическими державами и советским государством. На этом фоне показаны реваншистские устремления Германии времен Веймарской республики, раскрыт процесс становления национал-социалистического режима в Третьем рейхе, втянувшего человечество во Вторую мировую войну. Ведущие державы капиталистического мира в своем стремлении к мировому господству, расширению рынков сырья и сбыта и сохранению установленного ими миропорядка предпринимали безуспешные попытки изоляции СССР от участия в решении важнейших международных проблем и снижения его внешнеполитической активности, прежде всего, в вопросах поддержки национально-освободительных движений и ликвидации мировой колониальной системы. Подстрекаемые радикально настроенными ультраправыми политическими силами, представлявшими в правительствах крупные промышленные монополии, западные державы намеревались расширить свои владения за счет германских афро-азиатских колоний, однако и эти планы оказались несбыточными. Германия, униженная и ограниченная в действиях требованиями Версальского договора, не только смогла защитить свои международные интересы, но и обозначить претензии на расширение жизненного пространства для арийцев. В конце концов, Запад, разделенный на два противостоящих друг другу блока, решил использовать жесткий внешнеполитический курс германского руководства против Советского Союза. В этих целях он настойчиво проводил политику умиротворения германского милитаризма и игнорировал многочисленные советские инициативы, направленные на создание коллективной системы безопасности в Европе. В силу изложенных выше причин Запад не смог дать объективную оценку предложениям советского руководства, тем самым способствовал развязыванию фашистской Германией самого масштабного в истории человечества мирового военного конфликта.

Использование достижений различных направлений исторических исследований позволяет обращаться с новыми вопросами к уже хорошо известным источникам, примером чего является привлеченный к анализу в данной статье сборник рассказов о прижизненных и посмертных чудесах флорентийского проповедника-пророка Савонаролы. Переосмысление данного текста с позиций исторической антропологии и истории святости способствует более глубокому пониманию специфики «движения Савонаролы». Являясь результатом коллективного творчества последователей брата Джироламо - «плакс», «Трактат о чудесах» содержит информацию об особенностях сознания и поведения этой группы в атмосфере преследований, обрушившихся на них после казни доминиканского монаха. Означенный источник - одно из свидетельств становления в среде «плакс» кон. XV в. - XVI в. культа «нового святого». Изучение текстов миракул позволило прийти к заключению, что большая часть признаков святого, присущая сознанию того времени, воплотилась в историях о доминиканце. Рассказы, помещенные в трактат, отражают стремление сторонников брата не только к личному его почитанию, но и распространению культа, а значит и учения, среди других верующих. Но прежде всего, повествования о чудесах Савонаролы имели терапевтическую направленность, были нацелены на сплочение общины верных, а также на поддержание их стойкости в следовании учению доминиканского проповедника.

Изменение государственной принадлежности исторического региона т. н. Южной Венгрии (венг. «Делвидек») Венгерского королевства было обосновано Белградским перемирием 13 ноября 1918 г., заключенным между венгерским революционным правительством графа Михая Каройи и союзным командованием на Балканах (французским маршалом Франше д'Эспере). Венгрия обязалась позволить Антанте оккупировать ряд пунктов на своей территории, в том числе подавляющую часть отошедшей позже согласно Трианонскому мирному договору 1920 г. Королевству Сербов, Хорватов и Словенцев. Однако уже в период от Белградского перемирия до Трианонского договора Делвидек (сербская Воеводина) органы гражданской администрации постепенно перешли под контроль сербских властей. Венгры, проживающие в этой территории, пострадали от многочисленных мер образовавшейся югославской государственной администрации, которые были направлены к тому, чтобы ушемлять их в своих политических, экономических и культурных правах, а также праве пользования родным языком. До конца 1920-х годов представители венгерского нацменьшинства в Делвидеке разработали свою стратегию выживания в новых политических и государственных условиях.

Становление института коллективных трудовых споров прошло немалый исторический период: от признания права на трудовые конфликты до полного их отрицания и рецепции их в трудовых отношениях. Определенный отпечаток на данный институт наложили исторические условия развития общественных отношений в стране. Анализируя ранее разработанные правовые нормы, мы выявляем закономерности развития коллективных трудовых споров, глубже понимаем объективные и субъективные условия возникновения трудовых конфликтов и ориентируемся на профилактику разногласий в сфере наемного труда. Данная статья посвящена правовому анализу советского периода становления нормотворческой деятельности на Ставрополье в сфере регулирования трудовых конфликтов. В ней анализируется деятельность профсоюзов, работодателей и власти по созданию правовой базы для урегулирования трудовых споров в губернии на фоне отсутствия правовой регламентации трудовых разногласий на союзном уровне и массовых выступлений работников по защите своих экономических прав и интересов. На конкретном архивном материале автором рассмотрены эффективные шаги нормотворческой деятельности по разрешению трудовых споров в Ставропольской губернии. Уделено внимание особенностям локального нормотворчества в период коллективной защиты трудовых прав работниками по инерции после революции и до полного исчезновения из правовых актов советской России норм о регулировании коллективных трудовых споров.

Основные направления финансового контроля в сфере закупок определяются финансово-правовой политикой государства. Таким образом в целях понимания сущности принципов финансового контроля в сфере закупок в рамках данной научной статьи выделяется научное обоснование понятий «финансовая политика» и «финансово-правовая политика». Принципы финансового контроля, приобретают определенное значение благодаря осуществлению практической всесторонней деятельности финансового контроля. В статье указывается на выделение в науке финансового права определенной категории принципов, являющихся общеотраслевыми основами общественных отношений. Так, например, одни и те же принципы, закрепляемые в финансовом, налоговом, валютном, бюджетном праве, а именно - законности, гласности, системности. Для достижения результативности при проведении финансово-контрольной деятельности необходимо руководствоваться теми или иными принципами. При проведении финансового контроля в любой сфере общественной жизни, в том числе государственного заказа, необходимо знание основ, на которых построены контрольные мероприятия. Для определения таких правовых основ (принципов) необходимо определить «источник» их образования. В данной научной статье раскрываются содержание, проблематика и правовые особенности принципов финансового контроля в сфере закупок, даются научные подходы к определению сущности принципов финансового контроля, а также выделяются автором виды принципов финансового контроля и их правовое значение, как условие реализации внешнего финансового контроля сферы закупок. При этом в статье представлены авторские типы принципов финансового контроля в сфере закупок исходя из положений законодательства о контрактной системе в сфере закупок, а также предлагаются меры по совершенствованию результатов процедур закупок с точки зрения качества, результативности и достижения необходимых задач, определяемых законодательством о государственном заказе. Учитывая изложенное выше, а также принимая во внимание, что законодательством Российской Федерации не закреплены принципы финансового контроля в сфере закупок, для обеспечения эффективной контрольной деятельности по соблюдению бюджетного законодательства и иных нормативных правовых актов, регулирующих правоотношения по составлению, исполнению и расходованию бюджетных средств страны в сфере закупок, подтверждается актуальность темы рассматриваемой в данной статье.

В статье, на основе анализа доктринальных, справочных нормативных и правоприменительных источников, исследованы явления «правовая позиция» и «политическая позиция». В качестве источниковой базы исследования послужили доктринальные и справочные материалы, международные договоры и соглашения, положения внутригосударственного права, а также акты международных и национальных юрисдикционных органов. Установлено отсутствие единообразного понимания правовых и политических позиций во внутригосударственных и международных официальных документах. Содержание правовой позиции в отечественной правовой системе зачастую связывается с результатами толкования норм права участниками судебного процесса. На межгосударственном уровне правовые позиции рассматриваются в качестве сформулированных правовых убеждений (системы правовых убеждений) отдельных субъектов, которые могут коррелировать или противопоставляться по отношению друг к другу. Политические позиции выражают отношение субъектов политики к различным элементам политической сферы, оценку соответствующих политических явлений и результаты выбора средств и методов политической борьбы. Отмечено многообразие трактовок политических позиций в российском и международном праве, в решениях межгосударственных юрисдикционнах органов в контексте права обозначить политическую волю, положения (статуса), политического отношения к институтам власти и источника информации о политической жизни. Выявлены противоречия в структуре правовых, политических и фактических позиций, которые могут быть рациональными и иррациональными, повторяя укоренившиеся особенности и дефекты в правосознания субъектов-носителей. Проведено соотнесение правовых и политических позиций в системе «форма» и «содержание». Определены продуктивные свойства и качества правовых и политических позиций, способных предупреждать (содействовать преодолению, разрешению) юридические и политические конфликты. Предложена классификация правовых и политических позиций по степени значимости на официальные, официозные и неофициальные.

Насилие как распространенное и сложное социальное явление выступает объектом исследования множества гуманитарных, в том числе правовых, наук. Изучение насилия как способа совершения общественно опасного деяния имеет большое значение в уголовном праве, где предметом научного дискурса становятся вопросы отграничения преступного насилия от непреступного, видов и способов насилия, особенно разнообразных методов осуществления насилия психического. В статье предпринята попытка обобщения опыта уголовно-правового анализа криминального насилия как в Общей, так и в Особенной частях уголовного права и закона. При этом авторы отмечают, что насилие как особый способ совершения общественно опасного деяния не находит должного отражения в уголовно-правовой статистике, осуществляемой отечественными правоохранительными органами. В работе отмечается многообразие объекта исследования: с одной стороны, сложность его понимания лишь с общефилософских позиций, с другой - широкий спектр даже его криминальных проявлений, что выражается в наличии в уголовном законе России множества обозначающих те или иные его виды терминов. Разнообразны особенности реального выражения уголовного насилия, его влияния на развитие причинно-следственной связи между деянием и последствиями, как и сами наступающие последствия, которые способны выражаться в различных видах вреда многочисленным правам и интересам личности и степенях их проявления. Вторая, большая часть работы посвящена авторами месту насильственных деликтов в главе Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей ответственность за преступления против жизни и здоровья человека, анализу конкретных видов используемого при этом насилия, его общественно опасных последствий и их влиянию на предусмотренную законом уголовную ответственность. Значительную часть данного исследования занимают вопросы особенностей квалификации отдельных разновидностей преступлений, предусмотренных главой 16 УК РФ, в том числе отграничения одних составов преступлений от других, смежных с ними.

Институт принудительного изъятия земельных участков в Российской Федерации развивается еще со времен СССР, но все же еще очень далек от совершенства. В статье рассматриваются проблемы предусмотренных в законе оснований для такого изъятия. Делается вывод о том, что эти основания раньше формулировались в законе крайне некорректно. В 2016 году в Земельный кодекс Российской Федерации была внесена новая формулировка оснований для принудительного изъятия земельного участка. Теперь к ним относится его использование не по целевому назначению или использование земли с нарушением законодательства. В статье разъясняется, почему и эта формула также не является достаточно полной. В статье рассматриваются и проблемы трактовки данных оснований в практике правоприменения. Приводятся примеры судебных решений, по которым земельные участки изымались у титульных владельцев по основаниям, не вполне соответствующим букве закона. Особенно много проблем в этой связи связано с распашкой пастбищ, которая трактуется правоприменителем как нарушение целевого назначения земель, что не находит достаточных оснований в земельном законодательстве. В статье обсуждается вопрос о влиянии института принудительного изъятия земельного участка в России и других странах Евразийского экономического союза на эффективность их экономической интеграции. На примерах России и Казахстана показывается, как несовершенства данного института могут влиять на инвестиционную привлекательность отраслей, связанных с землепользованием. Так, анализируется проблема расширения перечня приграничных территорий Российской Федерации в 2020 году, в результате чего иностранные граждане, апатриды и иностранные юридические лица лишились права иметь землю на этих территориях в собственности. При этом порядок изъятия у них таких земель в законодательстве отсутствует. По итогам проведенного исследования формулируются выводы, обладающие новизной, касающиеся совершенствования института принудительного изъятия земельных участков в России и странах Евразийского экономического союза.

Актуальность данной статьи обусловлена её теоретической и практической значимостью. Теоретическое значение исследования административной ответственности за нарушения требований к получению, выращиванию генетически модифицированных сельскохозяйственных культур и оборота продукции, полученной с их применением, связано с тем, что отсутствует достаточная научная проработка составов административных правонарушений в данной сфере; текущее состояние развития теории административного права показывает отсутствие исследований, направленных на оптимизацию административной ответственности в области генно-инженерной деятельности с точки зрения количественных и качественных показателей, выделение соответствующих составов административных правонарушений в отрасли растениеводства. Практическое значение анализа материалов законопроектной работы по данному вопросу определяется тем, что от его должного научного обоснования зависит дальнейшее развитие норм российского законодательства об административной ответственности в области генно-инженерной деятельности в растениеводстве, поскольку совершенствование подхода к установлению административной ответственности за нарушения требований к получению, выращиванию генетически модифицированных сельскохозяйственных культур и оборота получаемой при этом продукции может способствовать внедрению последующих нововведений в исследуемый законопроект. В данной статье выявлены ключевые особенности нового подхода по проекту КоАП РФ к регулированию административной ответственности в области генной инженерии в растениеводстве, однако большая часть предлагаемых разработчиками норм имеет неразделённый предмет регулирования, устанавливая административную ответственность за нарушения правил осуществления генно-инженерной деятельности и оборота получаемой при этом продукции в целом, без учёта её специфики в отраслях растениеводства и животноводства. Научная новизна статьи заключается в том, что на основе проведённого анализа нового проекта КоАП РФ выделены и охарактеризованы составы административных правонарушений, непосредственно затрагивающие генно-инженерную деятельность в отрасли растениеводства с точки зрения родовых объектов, субъектов, административных наказаний и перспектив расширения судебной подведомственности соответствующих дел, что может стимулировать последующие исследования в обозначенной сфере.

В эпоху глобального технологического прогресса современное государство обязано обеспечивать безопасность и прежде всего противодействовать внутренним угрозам государству, в том числе таким, как: шпионаж, терроризм, незаконный оборот оружием, экстремизм, разглашение секретной информации или киберпреступность. Обеспечение безопасности является прямой обязанностью государства, которое должно защищать своих граждан от угроз, действуя рационально и стремясь уменьшить их чувство опасности и неопределенности. Это, в основном, связано с политикой безопасности, которая должна организовывать деятельность компетентных органов с целью обеспечения безопасности общества. Кроме того, правильно функционирующая политическая система должна реагировать на все угрозы в адрес государству, имеющие политический и внутренний характер. К ним относятся: политическая дестабилизация, политический переворот, события, нарушающие конституционный, правовой или экономический порядок в стране. В ходе исследования основное внимание уделялось попыткам понять процессы, происходящие в данной реальности, специфические последствия которых обусловлены конкретными причинами с учетом контекста зависимости фактической (эмпирической) аргументации и логической правильности. В работе использовалась смешанная схема исследования, которая позволяла изучать одни и те же факты в результате объединения разных методов с преобладанием их количества. При планировании исследования предполагалось, что продолжительность используемых временных фактов будет зависеть от наличия статистических данных для отдельных переменных исследуемых областей. Документальным источником исследования стала полученная опубликованная и неопубликованная информация от государственных служб и органов, в том числе о масштабах применения оперативного контроля и степени получения телекоммуникационных данных.

Данная статья посвящена особенностям трансляции актуализированных фонетических, ритмических и лексико-грамматических компонентов в рамках сохранения адекватного оригиналу перлокутивного эффекта детской поэзии. Трансляционная специфика детской поэзии заключается в ее графичности, быстрой смене образов, лиричности, подвижности, переменчивости ритма, повышенной музыкальности речи, параллельной рифме, наибольшей тяжести семантики в словах, служащих для рифмы. Материалом исследования послужили поэтические произведения сборника фольклорного творчества для детей "Mother Goose's Nursery Rhymes" («Песенки матушки Гусыни»), а также их переводы, выполненные С. Я. Маршаком и К. И. Чуковским. Цель работы заключается в выявлении и описании наиболее эффективных средств реализации содержательно-тематического и функционально-стилевого единства, позволяющих сохранять заложенный в оригинале перлокутивный эффект с учетом возрастных и психологических особенностей реципиента. Методы обусловлены спецификой объекта и материала исследования и базируются на комплексном сравнительном анализе эмпирических данных, индуктивном методе, контекстуальном анализе. Тексты детской поэзии в качестве одного из базовых принципов построения имеют прагматическую ориентировку на психолого-эмоциональные и возрастные особенности потенциального реципиента. Наиболее часто используемые методы сохранения перлокутивного эффекта: на фонетическом уровне - выравнивание ритма, создание собственного ритма или его повторение, передача ассонанса/диссонанса и поиск эквивалентов английского звукоподражания; на морфемном - аффиксация; на лексическом уровне - переводческие трансформации (транскрипция, транслитерация, калькирование, сужение смысла, расширение смысла, эмфатизация, нейтрализация) и создание/сохранение стилистических приемов (метафоры, ирония, эпитеты); на синтаксическом уровне - переводческие трансформации (перестановка, стяжение, добавление, опущение) и создание/сохранение стилистических приемов (параллельные конструкции, перечисления, антитеза, эллипсис, повествовательный/риторический вопросы).

В статье рассматриваются некоторые аспекты лингвориторического употребления синтаксически средств наименования, которые участвуют в формировании русской поэтической картины мира, отражающей «логику» построения стихотворного текста. Представляется актуальным вслед за Ю. М. Лотманом рассматривать данный текст как художественную структуру, «протяженную в пространстве» и конструирующую сложные смыслы по «принципу возвращения», когда поэт, повторяя уже сказанное, сыгравшее свою роль в тексте, открывает в нем новые, до этого скрытые и подчас неожиданные смысловые оттенки. Употребление фразовой номинации, чей риторический прагматический потенциал является предметом исследования в работе, определяется, в отличие от лексического наименования, такой структурацией внутренней формы описательного обозначения, которая основана на предицировании признака или ряда признаков обозначаемого. Автор поэтического текста получает в этом случае не только полную и имманентную свободу выбора и основной атрибутики денотата, и ее деталей, и обстоятельств раскрытия признаков, но и возможность включить в пространство номинации элементы метакомментария, фиксирующие авторское присутствие в тексте. Авторы раскрывают на материале стихов А. А. Ахматовой, Б. Ш. Окуджавы, А. С. Кушнера специфику употребления предикативных наименований как структурных элементов, приобретающих в поэтическом тексте особую семантическую нагрузку риторической направленности. Анализ того, как раскрывается лингвориторический потенциал фразовой номинации в языке поэзии, позволяет сделать вывод о правомерности подробного и всестороннего анализа внутренней формы данного наименования как поэтической структуры, участвующей в формировании индивидуально-личностного авторского диалога (полилога) с адресатом стихотворного текста. В статье отмечается, что употребление синтаксической номинации как структуры «остановленного мгновения» поэтического бытия связано с лингвориторикой катарсиса.

Коммуникативные стратегии, используемые в спортивном газетно-публицистическом дискурсе изучены явно недостаточно: коммуникативная стратегия представляет собой один из наиболее актуальных аспектов изучения в сфере теории дискурса, прежде всего, потому, что благодаря реализации коммуникативных стратегий воплощаются авторские интенции, обретают свой онтологический статус цели коммуникации. Изучение любого вида дискурса в коммуникативно-прагматическом аспекте было бы неполным и не имело бы достаточной объяснительной силы без обращения к понятию коммуникативной стратегии. Коммуникативная стратегия в том виде, в каком она реализуется в любом дискурсе, может быть рассмотрена как комплекс речевых действий, которые направлены на достижение коммуникативной цели. Современная лингвистика располагает целым рядом дефиниций коммуникативной стратегии и концепций реализации коммуникативных стратегий и тактик в дискурсе и тексте. В процессе реализации коммуникативной стратегии речевое воздействие на адресата производится так, чтобы в определенной степени трансформировать его поведение в соответствии с целями адресанта. В связи с этим необходимо особо подчеркнуть, что адресант планирует коммуникативный акт в соответствии со своими целями и задачами, обеспечивая успешность своих коммуникативных усилий. Особое внимание М. Л. Макаров уделяет языковым средствам, а не целям акта коммуникации, что позволяет говорить об известном сближении определения коммуникативной стратегии в его трактовке с коммуникативной тактикой, потому что средства речи и языка как раз и направлены на оформление определенной коммуникативной стратегии. По Т. А. ван Дейку, коммуникативная стратегия - это наиболее общая инструкция «для каждой конкретной ситуации интерпретации» [7], с помощью коммуникативной стратегии могут быть достигнуты как индивидуальные цели адресанта, так и некие цели, значимые для социума. Выбор конкретной коммуникативной стратегии определяется, по мнению Т. А. ван Дейка, конкретным намерением адресанта, которое с необходимостью проявляется в данной коммуникативной ситуации, что позволяет соотнести такую концепцию с когнитивно-дискурсивным подходом, значимым для современной лингвистики.

В настоящем исследовании предпринят анализ базовых приемов и тактик построения перформативного высказывания в персонально-ориентированном дискурсе, а также способов сохранения их эффективности при переводе англоязычных высказываний на русский язык. Наиболее частотной и эффективной стратегией имплементации доминирующего положения продуцента признается инсталляционная, которая, по мнению автора, осуществляется на основе реализации двух векторов интерпретации: субъект-субъектных ситуативно-объектно опосредованных отношений и 2) субъект-объектных отношений. Опосредованный субъект-субъектный вектор обеспечивается за счет акцентуации главенствующего положения продуцента посредством применения тактик манифестации, конфессивности и бравады. Данные тактики не только позволяют автору высказывания оккупировать актуальную роль модератора коммуникации, но и создать пространство эскульпации в случае срыва коммуникативного намерения. Процессы вербальной экспликации недоминирующего пространства коррелируют с использованием комитативных, апеллятивных и реквестивных актов на основе тактики консолидацион- ного/конфронтационного позиционирования. В данном случае речевой поступок может трактоваться как максимально перформативный с оттенками негативного действия, ведь акт лицемерной комплиментации является реальным, а не вербальным «проступком». В процессе трансляции компонентов экспансии доминирующего положения и обеспечения максимальной степени доступа к управлению развитием дискурса наиболее сложным является сохранение в целевом тексте адекватного перлокутивного эффекта перформатива с учетом лингвокультурных расхождений в когнитивно-коммуникативной ратификации модальных пространств. Обеспечение трансляции перформативных смыслов осуществляется с применением комплексных лексико-грамматических трансформаций, контекстуальных эквивалентов корректируемых на основе прагматической верификации, а также аддикции или девальвации экспрессивных компонентов исходного перформатива.

Статья посвящена актуальной для современной лингвистики проблеме изучения категории текстового пространства. В последнее десятилетие, в ходе междисциплинарных исследований, проведенных в когнитивной и антропологической лингвистике, изменилось понимание о семантической организации художественного текста. Текст в окончательно сформированном виде предполагает особую материальную протяженность, последовательно связанных между собой предложений и сверхфразовых единиц, производящих семантическое, но конкретнее - семиотическое пространство. Категория пространства в тексте воспринимается в совокупности линейно расположенных знаков как комплекс смыслов. При такой трактовке текст рассматривается как «ментальное образование, ментальное пространство, имеющее определенную специфику», осознание «пространства текста» позволяет лингвистам представить текст как целостную систему, в которой обнаруживаются структурные связи, способные помочь в ходе понимания смыслов, заложенных в тексте. Таким образом, в современном исследовании необходимо изучать текст, опираясь на его пространственно-временное существование, потому что «текст закрепляется в письменном виде и воспринимается посредством зрения как пространственный феномен». Для объективного языкового выражения категории ментального пространства в тексте, существует определенный набор лексических единиц и грамматических средств, с помощью которых автор создает перед читателем континуум произведения. В статье перечислены основные языковые средства выражения пространственной категории, анализ которых может привести к сути произведения и выделить его континуум. Актуальность исследования категории ментального пространства в тексте классического русского писателя заключается в поиске изображения бытия писателем, в способности синтеза национального сознания и картины мира автора путем исследования языковых средств выражения пространственных категорий и способов их представления в художественном тексте. Таким образом, категория пространства в художественном тексте дает возможность выявить характерные черты индивидуальной картины мира автора. В статье показываются языковые особенности организации категории этноментального пространства, полярной модели мира в повести Н. В. Гоголя «Заколдованное место». Топос «проклятое место» - промежуточная точка между реальным и ирреальным пространством.

В данной статье анализируются основные способы трансляции лексических маркеров эмоционально-эстетической информации в рамках сохранения перлокутивного эффекта психологизированного текста. В рамках анализа предельно психологизированный мемуарно-автобиографический текст рассматривается как литературное воспоминание о событиях прошлого, созданное участником описываемых событий. В настоящее время такие произведения анализируются и в истории, и в филологии, и в психологии, и социологии в качестве важного источника сведений. Комплексный анализ расширяет информационные возможности мемуарно-автобиографических текстов, что приводит к выработке более эффективных стратегий эмотивизации целевого текста. В соответствии с целью и задачами предпринятого исследования выявлена специфика трансляции различных лексико-стилистических средств эмоционального воздействия на материале автобиографии Ф. Фенелон. Стилистически нейтральная лексика позволяет особо выделить средства эмоционального воздействия в качестве способа создания стилистической окраски. Эмоционально окрашенные слова и выражения позволяют автору оригинала и перевода описать непереносимые условия жизни заключенных в концлагере. Они помогают отвлечься от сложившейся ситуации, переводя сенсуально-соматические гетерообразы в рефлексивные автообразы, призванные настроить реципиента на восприятие текста в рамках имманентно приданной «схемы действования». При сохранении стилистического своеобразия в переводе для максимально полной передачи всех чувств и эмоций автора, наиболее эффективным является использование словарных эквивалентов, а в случае отсутствия таковых, более эффективен прием стилистической нейтрализации, для соблюдения принципа гендерной спецификации. Полученные результаты исследования способствуют расширению представления о способах эмотивизации и психологизации мемуарно-автобиографического текста и продолжению изучения и выработке базовых принципов трансляции психо-эмотивного пространства с учетом не только лингвокультурной специфики, но и адресантно-адресатной фокусности.